Не получается писать не про политику. Прочитайте этот пост, пожалуйста, это очень важно.

<....Внутри в клетке уже находились Бабченко, Дмитрий Смирнов и еще несколько незнакомых мне задержанных. В предбаннике находились Надежда Низовкина, Татьяна Стецура и еще один незнакомый мне задержанный. Двое сотрудников держали Низовкину со Стецурой за шею, заломив их руки за спину и блокируя возможность двигаться. Кроме трех задержанных и двух ОМОНовцев, в помещении перед клеткой находилась одна сотрудница полиции в форме и еще одна в штатском. Сотрудница в штатском снимала нас и все происходящее на профессиональную видеокамеру. Перед тем как автозак тронулся сотрудники, удерживавшие Стецуру, начали бить ее головой о поручень у двери, я стала снимать. Сотрудница с камерой стала кричать, что я не имею права на съемку внутри автозака и требовала выключить камеру. Я отказалась, сказав, что я имею полное право фиксировать любые незаконные действия полиции и сообщать о них как представитель СМИ и что мои профессиональные задачи именно это и предполагают. Далее сотрудница попыталась вырвать у меня камеру из рук, но ничего не получилось. Тогда она просто схватила объектив моей камеры и сломала его. В полуметровом пространстве перед клеткой возникла потасовка. Один из находившихся там полицейских пресек нашу драку, мы расселись по местам. Автозак тронулся. Мы ехали около часа и до последних минут было неизвестно, куда нас доставят. На протяжении всего времени пока мы ехали сотрудница с камерой хамила задержанным, провоцировала агрессивные высказывания и действия и затем снимала это все на камеру.

Так, она говорила запертому Аркадию Бабченко, что «ты нищеброд и алкаш, которого вып..ли с работы за пьянку и поэтому обозлился и поперся х..ней заниматься», другому задержанному - «тебе бабы не дают вот и страдаешь х..ней», Стецуре и Низовкиной говорила, что «девушки просто пообниматься захотели с молодыми людьми, вот и пошли нарываться», говорила, что «вы тут все жиды и поэтому работать не хотите, и за вас мы вынуждены работать», «книжки читаете вместо того чтобы работать». Позже вероятно кто-то из коллег позвонил ей и дама произнесла демонстративную речь о том, как ей «все это осто..ло», что «скорее бы закончился рабочий день» и что «ходят тут эти говножуи и права какие-то качают, вместо того чтобы работать». Важно заметить, что антураж сотрудницы в полной мере соответствовал жизненным принципам, речи и общей ее дикости: желтеющая крашенная блондинка лет 30-35 с похабным макияжем, в леопардовом мини-платье, сетчатых чулках и туфлях на каблуках, такая рыночная торговка мотивированная классовой ненавистью. Когда я спокойно сообщила ей, что по факту угроз, оскорблений и нанесения мне материального ущерба (сломанная камера) будет подано заявление в прокуратуру, у нее резко сменился тон с безразлично-хамского на истерический. Она занервничала и стала на меня орать. Стала угрожать мне уголовным делом, сказала, что в отделе к нашему прибытию уже будет лежать готовое заявление о том, что я ее обокрала или что я участвовала в «массовых беспорядках на Болотной площади и нанесла ножевые ранения сотруднику ОМОН»....>